[urbanTM]

Автор: Кей МакКой
Место действия: Город 24 ( http://gorod24.clan.su/forum/ )

История написана мной для сообщества любителей формуных ролевых игр "Город". О мире, в котором происходст действие, его законах и особенностях вы можете прочитать ниже. Я скажу разве что два слова о действующих лицах этой истории.





Кей МакКой - полицейский, бывший солдат, прошедший через войну, так и не вернувшийся с нее до конца. Вряд ли кто-то мог ненавидеть Рожденных сильнее его.


Ральф Рейнхальд - молодой, харизматичный лидер Сопротивления Рожденных, волк-оборотень. Ярый противник однополых связей.








Краткое описание: У страсти и ненависти одни симптомы. Кажется, МакКой и Ренхальд не знали об этом.


Жанр: PWP


Rating: NC-21 (мат, насилие)


Размещение: с разрешения великого Рандома







- Какого хрена, ублюдок?! - рычал ликантроп, силясь высвободиться от сковавших запястья кандалов.


- Спокойнее, Ральф, спокойнее. Нервные клетки не восстанавливаются, - полицейский сидел напротив и курил, исподлобья поглядывая на волка.


Рейнхальд выплюнул проклятье пополам со звериным воем и задергался в оковах, но цепь, удерживавшая его руки высоко над головой, была слишком прочной. Как и крюки, вбитые в бетонные блоки стен заброшенной фабрики. Как и перекладина у самого пола, не дававшая свести ноги или сделать хотя бы шаг.


Как они здесь оказались, Ральф помнил плохо. Была очередная стычка с ЧО. Был бой. Был вкус чужой крови, толчками вытекавшей из разорванного горла. Были крики и агония поверженного врага. Был резкий свист возле самого уха и легкий укол, не больнее укуса комара. А потом ватной пеленой его накрыло забытье.


- Хороший транквилизатор, - МакКой вертел в руках трубку, в которой полицейские хранили дротики, - да еще и с сывороткой в одном флаконе.


Рейнхальд зло выругался. Вот почему, он не мог обернуться. Но куда исчезла сила?


- И стафостат, - по слогам закончил полицейский, поднимаясь на ноги. – Просто находка для Четвертого отдела.


Шаг, другой, и МакКой уж стоял вплотную, выдыхая сероватый дым в лицо оборотню.


- Кстати, он еще и регенерацию гасит.


Окурок с шипением вплавился в кожу, оставив на месте касания болезненный ожог. Ральф непроизвольно дернулся, закусывая губу и близоруко щуря глаза.


- А веселье только начинается, - с довольной улыбкой оглядел дело рук своих полицейский.


И тут в живот оборотню врезался кулак.


МакКой бил «пленника» долго. Методично. Время от времени помогая себе кастетом. Рейнхальд захлебывался кровью, щедро стекавшей из сломанного носа по разбитым губам. Заплыли синевой глаза. Хотя, на что там было смотреть? На торчащий из бока осколок ребра? На темно-фиолетовые с чернотой следы на груди и боках?


- Ну, как ощущение, тварь? – поинтересовался полицейский, встряхивая ликантропа за волосы.


- Охренительно, - выдохнул тот, выплевывая в лицо мучителю скопившуюся во рту кровь.


- Я даже не сомневался, - МакКой брезгливо стер с лица плевок и потянулся за ножом.


С ним коп обращался на редкость умело, безошибочно находя такие точки, удары по которым не позволяли волку, почти лишенному регенерации, истечь кровью, но отдавались такой болью, что к горлу подступала тошнота, а перед глазами плыли красные всполохи. Будто вместо жил в теле раскаленная до бела проволока, и каждый нерв натянут, как струна.


Глубокие порезы на руках, возле плеч, под мышками, на спине, чуть ниже лопаток, под коленями. По коленями? Ральф и не заметил, как на нем распороли джинсы.


Волк снова задергался в цепях, задыхаясь от бессильной ярости и унижения, которое было сильнее боли.


- Ну вот, приятель, мы и подошли к самому интересному, - отточенная полоска металла прошлась по выступающим тазовым костям спустилась к паху. – Страшно, тварь?


Ребром ножа МакКой приподнял мошонку.


- Может, кастрировать тебя, как бродячего пса, и отпустить обратно? Интересно, как твои друзья встретят вожака без яиц?


Ральф взвыл, но вырываться не стал.


- Или уж сразу все отрезать? – лезвие накрыло головку члена, с силой прижимая.


Волк не шелохнулся.


Полицейский усмехнулся, еще раз привел кончиком по тонкой коже и отвел оружие в сторону.


- Знаешь, думаю, это мы можем использовать и получше. Что скажешь? – широкая ладонь звонко впечаталась в ягодицы.


- Не смей, сука! – рыкнул Рейнхальд.


- Кажется, именно это у вас запрещено по уставу, не так ли? – полицейский снова шлепнул волка. – Погоди-ка.


На какое-то время МакКой скрылся из вида оборотня, а когда вернулся в его руках была серебристая трубка-инъектор.


Укол пришелся волку в живот, чуть выше паха.


- Эрос. В такой концентрации, что встанет и у покойника. Специально для тебя брал, - усмехнулся Кей, глядя на обмякшего в цепях, тяжело дышащего оборотня. – Какой интерес трахать бревно?


- Почему ты меня… просто не убьешь? – просил волк, тяжело и хрипло дыша.


- Гораздо интереснее тебя отыметь. И вернуть в стаю. Жалким, затраханным…, - полицейский уже расстегивал брюки. – Твои шавки сами закончат грязную работу.


Ральф сморгнул повисшие на ресницах капли пота. Тело горело, как в лихорадке, а внизу живота точно сорвало давно сжатую пружину. Дикое желание, унизительное, болезненное.


- А быстро действует, - полицейский медленно провел ногтем по затвердевшему члену волка, вызвав у того судорожный вздох. – Даже не ожидал.


Пальцы смяли налившуюся кровью головку.


- Если попросишь тебя взять, я, так и быть, буду понежнее, - усмехнулся МакКой.


- Пошел ты, - прохрипел Ральф, сам не понимая, почему толкается животом навстречу руке, накрывшей его член.


- Сам напросился, - хмыкнул полицейский, отстраняясь.


Рейнхальд молча терпел. Ладони на бедрах, пальцы между ягодиц, его собственная кровь вместо смазки. Он не кричал, даже когда раскаленной головешкой в него толкнулся член МакКоя. Больно, дико, отвратительно и так хорошо, что он изогнулся дугой, едва не выворачивая руки из суставов.


Быстрые движения, рваное дыхание. Стоны на выдохе. Укусы, прижигавшие болью плечи и шею. Шипение в самое ухо:


- Никогда бы не подумал, что главарь Сопротивления – девственник.


И, когда до опустошения, освобождения, хоть до чего-нибудь осталось всего ничего - скользяще медленный ритм и грохочущий в спину чужой пульс.


Волк зарычал, силясь извернуться и укусить, заставляя или выпустить, наконец, или закончить начатое.


- Что не так? – сколько притворного удивления было в голосе полицейского.


- Отвали от меня, - едва расцепил зубы Рейнхальд.


- Отвалить? – спросил Кей, толкаясь резче, вызывая у оборотня долгую дрожь. – Или сделать так еще раз?


- Отвалить, - упрямо качнул головой Ральф, глотая стоны.


- Извини, не расслышал, - полицейский потянул оборотня на себя так, что боль в изувеченных руках слилась с болезненным наслаждением в паху, резонируя от кончиков пальцев ног до корней волос. – Кажется, ты просил не наваливаться на тебя.


Полицейский отстранился, не прижимая больше волка к себе, и начал двигаться, медленно, плавно, совсем не так, как того хотелось доведенному до пика телу зверя.


- Быстрее, мать твою, быстрее! – вырывалось у того против воли.


- Так? – короткие, сильные толчки.


- Да! Еще!


- Как пожелаешь, - услышал Рейнхальд за мгновение до того, как содрогается в спазмах оргазма.





- Знаешь, мне это уже надоело. Надо целое шоу устроить, чтобы нормально потрахаться, - Кей медленно выдохнул сигаретный дым, поглаживая темные волосы волка, лежащего рядом с ним на полу.


- Мы уже об этом говорили, - отмахнулся Рейнхальд, забирая у полицейского сигарету и затягиваясь.


- На кой черт было включать это в устав Сопротивления? – повернулся на бок МакКой.


- Все, закрыли эту тему, - ликантроп заткнул рот любовнику сигаретой. – Мне еще нужно вернуться…


Волк попытался встать и громко охнул.


- В следующий раз снизу ты, - прорычал он, оглядывая безнадежно испорченные джинсы. – И где, черт возьми, мои очки?